Что такое метареализм?
Метареализм —это метафорический реализм, т. е. реальность, которая скрывается внутри метафоры, это синтез различных культурных контекстов с целью создания собственной духовной реальности.
Метареализм появился в русской литературе во второй половине 80-х годов. Первоначально метареализм был связан с Иваном Ждановым, Александром Еременко, Алексеем Парщиковым — тремя поэтами, которые собрались на подпольном семинаре по метаметафоре Константина Кедрова. Позже к направлению стали относить и других, например, Аркадия Драгомощенко, который сам себя не относил к метареалистическому течению, а также Илью Кутика, Владимира Аристова, Юрия Арабова, Юрия Казарина, Андрея Таврова и других. Иногда даже Виктора Кривулина и Ольгу Седакову. Метареализм противопоставляют концептуализму, который ассоциируется с Дмитрием Приговым и Львом Рубинштейном, однако такое противопоставление может казаться искусственным, поскольку творчество Александра Еременко (которого еще называли Королем Поэтов) включает в себя черты метареализма и концептуализма.
Стоит упомянуть о Михаиле Эпштейне, которого можно считать одним из основных теоретиков метареализма. Так, он первым начал говорить о том, что такое метареализм и, продолжив размышления Константина Кедрова о метаметафоре, предложил метаболу как основной троп поэзии метареализма.
Михаил Эпштейн
Что такое метабола?
Метабола — это тип художественного образа, передающий взаимопричастность, взаимопревращаемость явлений; одна из разновидностей тропа, наряду с метафорой и метонимией. Дадим определение метафоры: метафора — это оборот речи, состоящий в употреблении слов и выражений в переносном смысле на основе какой-н. аналогии, сходства, сравнения. Простыми словами, метафора — это внутреннее сравнение (обращаемся к школьной программе). Чтобы понять, что такое «внутреннее сравнение», обратимся к когнитивной лингвистике. В когнитивной лингвистикеспособ познания, например:
Любовь — это война
Время — деньги
Жизнь — Путешествие
Это метафоры, которые используются так часто, что уже перестали выполнять художественные функции. Но они продолжают выполнять когнитивные, поскольку позволяют описать одно явление через другое. Или один концепт (единицу знаний о мире) — через свойства другого концепта, ведь:
Любовь — это война, и в любви можно «проиграть», в любви «как и на войне, все средства хороши».
Время — это деньги, и время можно «потратить», время можно «вложить», время можно «потерять».
Жизнь — это путешествие (или путь), и «мы не знаем куда идем», «кого мы встретим на этом пути» и «когда мы вернемся домой».
Особенность метафор в том, что они однонаправлены, то есть:
- время может описываться через деньги, но деньги не могут описываться через время;
- жизнь может описываться через путешествие, но путешествие не может описываться через жизнь;
- любовь может описываться как война, но война не может описываться как любовь.
Чтобы понять, что такое метабола, нужно представить, что метафора перестает быть однонаправленной. Она, если выразиться образно, становится «обоюдоострой».
Например:
БОЛЬ — ЭТО ПРИКОСНОВЕНИЕ БОГА
БОГ — ЭТО ПРИКОСНОВЕНИЕ БОЛИ
(из «Компьютера любви» Константина Кедрова, регистр сохранен)
Или:
Море, что зажато в клювах птиц, — дождь
(из «Места Земли» Ивана Жданова)
Это возможно за счет проявления (обнаружения) промежуточного элемента:
Море <> клюв птиц <> дождь
Боль <> прикосновение <> Бог
Так, в метареалистических произведениях устанавливается связь между тем, что казалось несвязанным. По тому, каков характер связи, метареализм делится на ранний и поздний. И если ранний определял мир как множество разнородных объектов, то поздний — как множество разнородных объектов, связанных между собой на глубинном уровне. Далее при анализе текстов Александра Петрушкина можно будет проследить, как ощущение наличия глубинной связи определяет оптику восприятия лирического субъекта, направленную на а) установление связей, б) трансгрессию через кажущуюся разнородность.
Метареализм в поэзии Александра Петрушкина
Александр Петрушкин
Рассмотрим стихотворение «Чад», в котором описывается метаболическое превращение травмая. Трамвай сначала разрушается до стаи медленных ворон, потом распадается на горловое молчание. Можно предположить, что основания для этого перехода (тождества) такие: трамвай объединяется с воронами через полет, а вороны — через каркание с горловым молчанием. Потом горловое молчание превращается в дирижабль, и, так как трамвай и дирижабль можно отнести к одному классу объектов (средство передвижения), то динамика превращения имеет спиралевидный характер. Также метареализм проявляется в гибридизации образа: трамвай одновременно относится и к миру техники, и к миру природы — поскольку состоит из «медленных» ворон. Предпринимается попытка описать или (пере)структурировать мир через описание отношения между частями. Происходит деконструкция объекта (образа) до нескольких уровней: сначала до мелких составных частей, броуновского движения, потом — до материи, из которой состоят объекты (и, предположительно, мир). Стремление дойти до материи или глубинной реальности, из которой все состоит, до единичного, стоящего за множественным, можно считать проявлением метареализма. И ситуация — или оптика — разрушения, деконструкции, обнаружения связей между объектами и внутри объектов косвенно ставит перед лирическим субъектом вопрос о собственной проницаемости и разрушаемости, а в лирике А. С. Петрушкина связывается с модусом веры (и, может быть, смирения):
над головами Чад трамвай и дым до пепла
и я стою – не навсегда
светло и слепо
Возвращаясь к предложенному раннее определению, метареализм — это синтез различных культурных контекстов с целью создания собственной духовной реальности. Трамвай, влетевший в чад — это еще и заблудившийся трамвай Н. С. Гумилева, влетевший в озеро Чад. Так, можно говорить о синсемии — явлении, когда слово одновременно употребляется в двух или более значениях. Первое — озеро, второе — это возникающая в процессе горения летучая субстанция. Образ трамвая, врезающегося в чад и разлетающегося на стаю медленных ворон, передает ощущение неустойчивости этого мира (как и структурных соотношений внутри него), и — возможной потерянности внутри него.
Если в стихотворении «Чад» можно найти описание структурной организации мира вокруг, то в стихотворении «а если отдыхать от этой кожи» предметом изображения становится сам человек, лирический адресат стихотворения — «ты» и уже он претерпевает изменения и превращения. Стихотворение построено таким образом, как будто это — развернутая метафора об особенностях существования человека, но этот образ — опять же — гибриден и включает в себя «воду», «муравьиной ржавой неба кожи», «воронья», т. е. живой и неживой мир. Так происходит схождение между реальностями живого и неживого (общее — молекулярные структуры, спирали воды), человеческого и природного (общее – муравьиная кожа, воронье). Актуализируется образ спирали, важный для поэтики метареализма тем, что включает в себя расширение, охватывание все больших пространств и в то же время возвращение (якобы) на прежний уровень. Дополнительным способом выражения идеи о том, что мир в большей степени родственен друг другу (единство множественности), является фонетический уровень, а именно переход по звучанию: «воронкой став — точнее, вороньём —». Воронка и вороньё звучат похожим образом, и в поэтическом мироощущении между ними может быть связь. Это можно рассматривать как проявление метареализма: то, что дает имя, становится им и, продолжая: то, что имеет сходства в своих именах, скорее всего является родственным.
Последние строчки подытоживают цепочки превращений, (которые в данном примере больше похоже на цепочки разрушений) — до атомов единых и, связываясь в контексте со спиралями, молекулярными решетками, ангелами — актуализируют мотив бессмертия, предельного и единичного для всех существований. Тогда можно считать, что образ дома — маркер глубинной реальности (метареальности), из которых исходят — «по спиралям» — другие реальности и существования):
твоя молекулярная структура
рассыплется, чтоб наново собрать
из муравьиной ржавой неба кожи,
которую нам ангелы соврать
успели до того, как растворились,
воронкой став – точнее, вороньём –
ты будешь только атомом единым
вернувшись по спиралям этим в дом
В стихотворении «а если отдыхать от этой кожи» представлен образ, ключевой для поэтики А. С. Петрушкина — образ ангел. Образ ангела включен в систему образов: человек — ангел — бог, язык — речь — молчание.
Обнаружение ангелов в бытовых пространствах или приписывание им бытовых характеристик, допустим, имени Жени, сближает реальности бытового и сакрального, делает их сходными, взаимопроникающими. В стихотворении «Кыштымское рождество» образ ангела, представленный в процессе мутации, в результате приближается к бытовому, к щенку, к собаке и дальше — ассоциативно — к лучшему другу человека:
и дым к земле ластится как бы почти щенок
и ангел у детей и смертных
[лежит у ног]
В стихотворении «на иртышской набережной будь не будь» образ ангела приобретает метаболическую природу, становится железным, и мир виртуального и технического связывается с миром сакральным:
а железный ангел махнет крылом
удаляешь мир улялюм delete
на иртышской набережной шмель морской
ЧПОК ПЧЕЛИНЫЙ РОТ
и молчит
Так как использование только заглавных букв появляется после введения в тело текста лексики компьютерных команд (слово delete), то «ЧПОК ПЧЕЛИНЫЙ РОТ» ассоциируется с капслоком: так в тексте заявляется образ виртуальной реальности, и — через него — ощущение виртуальности происходящего, некое недоверие к миру, ощущение экзистенциального скепсиса. Это помогает раскрыть мотив молчания, немоты и сценарий — даже предполагаемый — удаления мира.
Можно предположить, что так воплощается идея о неустойчивости мира и о некотором ощущении смирения или бессилия относительно этого.
На лексическом уровне поэтика метареализма воплощается в полистилистичности, в равноценном сосуществовании разнородных объектов: delete — ЧПОК — ангел — улялюм. Лексика из разных миров является свидетельством схождения или направленности на схождение реальностей: виртуально-технической, сакральной, бытовой-разговорной, культурной (поскольку улялюм — это еще название стихотворения Эдгара Аллана По).
Так как реальность состоит из других реальностей, которые пересекаются и наслаиваются друг на друга, можно говорить о сложноустроенном пространстве. В стихотворениях Александра Петрушкина это находит свое выражение посредством образа лабиринта:
у дерева внутри, там, где зиянье птиц
спиральный лабиринт распустит в листопада
ракушку, что бежит в глаголице корней,
как побережье и/или причина сада.
(из стихотворения «Где древа дирижабль преодолеет смерть»)
Образ спирали становится метонимичен образу лабиринта:
прялка из неё, как будто
распускает лабиринт
свет, спускающийся в утро
чтобы птицу снова сшить:
(из стихотворения «Человечек ходит в доме»)
В связи с этим особого внимания заслуживает стихотворение «Бог», в котором выражается мироощущение автора и трансгрессия лирического субъекта достигает предела: пространство вокруг разрушается, вернее его сложность, есть только щелочки и просветы, через которые виден взгляд Бога. Лирический субъект и Бог находятся в контакте, взаимодействуют, и можно предположить, это является основанием для устойчивости в нестабильном, готовом разрушиться и разрушающемся мире и основанием, поводом для трансгрессии: к чему стремиться и что искать.
На этом анализ поэтики можно было бы закончить, но для метареализма есть еще одна черта, связанная с тем, что было сказано про равенство между означающим и означаемым — равенство между субъектом и объектом действия. Так, в стихотворении «ну вот и сорок дней (читаешь: лет)» человек, в сад которого влетает оса, сам становится (превращается) в осу, и ему его несут его же дети:
не помнит став осой в своём саду
он видит как его несут во рту
его же дети (если я солгу
то в этом ты молчанием поможешь)
В стихотворении «Жажда» водопой – место, куда приходят утолить жажду — приходит к жажде — желанию напиться (желанию воды), так что можно задать вопрос, вторя стихотворению: что такое водопой, как не желание воды, которое еще не пришло в движение:
живёт как мы, что жажда так сильна,
что водопой приходит с рук напиться.
Тогда установившаяся связь между богом и лирическим субъектом в стихотворении «Бог» перестает быть только зрительным контактом и расширяется на большие степени взаимодействия и — можно предположить — степени (может быть даже будущие) схождения, тождества. Ощущение связи лирического субъекта с богом задает тон, утвердительную интонацию стихотворению — и поэтике А. С. Петрушкина в целом.
Таким образом, изучение поэтики метареализма в творчестве А. С. Петрушкина является продуктивным и может быть даже необходимым методом для понимания произведений автора. Была проанализирована реализация поэтики метареализма на тематически-образном, временно-пространственном, идейном и лексическом уровнях. Дальнейшими направлениями для исследования являются распадения и превращения лирического субъекта, анализ временных отношений, синтаксического уровня воплощения поэтики метареализма. Кажется продуктивным обращение к идее инсайд-аута — выворачивания (термина, придуманного Константином Кедровым) и подробный анализ внутреннего и внешнего отношений, также исследование системы образов «насекомые-птицы-ангелы».
Библиографический список
- Жданов И. Место Земли М.: Молодая гвардия. – 1991. – 112 с.
- Кедров К. Компьютер любви. М.: Художественная литература. – 1990.
- Петрушкин А. С. Стихотворения / А. С. Петрушкин // Евразийский журнальный портал «МЕГАЛИТ». – Кыштым. – 2019. – 156 с.
- Петрушкин А. С. Только атомом единым / А. Петрушкин / Журнальный клуб Интелрос «Южное Сияние». – 2019. – № 4.
- Подлубнова Ю. С. Поэтика трансформаций в современной поэзии Урала / Ю. С. Подлубнова // Известия Уральского федерального университета. Сер. 2, Гуманитарные науки. – 2015. – № 3 (142). – С. 117-128.
- Эпштейн М. Что такое метабола / М. Эпштейн. – Режим доступа: https://www.emory.edu/INTELNET/fs_metabole.html
- Эпштейн М. Что такое метареализм / М. Эпштейн. – Режим доступа: https://www.emory.edu/INTELNET/pm_metarealizm.html
- Я. Ли Метафора в когнитивной лингвистике / Ли Ян // Вестник Башкирского. университета. – 2017. – № 2.