«Превращать чужие вещи в свои слова…»: интертекстуальность в поэзии Н. Санниковой
Творчество Наталии Санниковой часто рассматривается исследователями и критиками с позиции наследования литературным традициям. В частности, в книге «Энциклопедия. Уральская поэтическая школа» помещена статья, посвящённая Наталии Санниковой, где мы можем прочитать следующее: «Основные имена влияния, переклички: И. Бродский, С. Гандлевский, О. Дозморов, В. Чепелев», «…в стихах 2-го тома ощущается влияние просодики И. Бродского…» [9, с. 323].
Также, во вступительной статье И. Кукулина к сборнику стихотворений Н. Санниковой «Все, кого ты любишь, попадают в беду: Песни среднего возраста» автор пишет о наследовании линии «лианозовской школы», а также о связи творчества поэтессы с произведениями М. Цветаевой и Франсуа Вийона [5, с. 5].
Всё это иллюстрирует интерес к творчеству поэтессы. Кроме того, это показывает необходимость исследования такого явления, как интертекстуальность в поэзии Наталии Санниковой.
Интертекстуальность – наличие связи между текстами, благодаря которой они могут разнообразными способами явно или неявно ссылаться друг на друга, обогащаясь новыми смыслами.
В стихотворениях из сборника «все, кого ты любишь, попадают в беду: песни среднего возраста» интертекстуальность проявляется на разных уровнях художественного текста.
В цикл «Верлибры к сыну» [5, с. 18], который входит в сборник «все, кого ты любишь, попадают в беду» включено шесть стихотворений. В пятом стихотворении («Ты думаешь, я по тебе скучаю?…») мы можем прочитать следующие строки: «Ты думаешь, я по тебе скучаю? / Ни о чём таком ты, конечно, не думаешь. / А о чём, о чём, о чём? / У кого я спрашиваю? / То у ясеня, то у месяца, / то у осени своей, золотой да красной. / А ты — у весны FM спрашиваешь…» [5, с. 20]. В этом отрывке мы видим изменённые строки из песни В. Киршона «Я спросил у ясеня…», и их использование здесь неслучайно, поскольку цитата здесь встроена в антитезу: героиня обращается с вопросом к «ясеню», «месяцу» и «осени», а её сын – к «весне FM». Так, автор, обыгрывая песню одного из самых известных советских фильмов, показывает дистанцию между матерью и сыном, и шире – разрыв между поколениями. Здесь цитирование позволяет читателю глубже понять текст и задумку автора.
Также, мы можем говорить о том, что в данном случае интертекстуальность проявляется на стилистическом уровне, т.е. связана непосредственно с лексикой, использованием ключевых слов-ассоциаций.
«Мне приятны те, кто больны не мной…»: Н. Санникова и М. Цветаева
В другом стихотворении Н. Санниковой, «Например, я вижу тебя во сне…» [5, с. 64], посвящённом любовным переживаниям, интертекст реализуется не только в цитации другого текста, но и проникает в образную систему и задаёт определённую тематику.
Стихотворение «Например, я вижу тебя во сне» отсылает нас к тексту М. Цветаевой «Мне нравится, что вы больны не мной…» [7, с. 237]. «Мне приятны те, кто больны не мной» [5, с. 64], – говорит о себе героиня Н. Санниковой, изменяя исходный текст.
В стихотворении Н. Санниковой мы видим не продолжение мысли Цветаевой, а переосмысление. Замена слова «нравится» на более нейтральное слово «приятны» показывает нам, что лирическая героиня Н. Санниковой менее эмоциональна. Кроме того, её героиня расширяет круг людей, к кому её чувства оказались безответными, употребляя лексему во множественном числе. Таким образом, героиня предстаёт перед читателем более взрослой и хладнокровной.
Героиня Цветаевой говорит о невозможном будущем с возлюбленным: «Что никогда тяжелый шар земной / Не уплывет под нашими ногами…», «Что никогда в церковной тишине / Не пропоют над нами: аллилуйя!» [7, с. 237]. Слово «никогда» во взаимодействии с восклицательными предложениями усиливает чувство обречённости. Героиня Н. Санниковой говорит преимущественно о прошлом и настоящем. Будущее в её стихотворении упоминается лишь в конце и описывается с помощью приёма умолчания (тире как длительная пауза): «Всё, что мне привиделось впереди, — / можно плакать пробелами стихотворений, / ничего не прощая себе одной» [5, с. 64].
Героиня Н. Санниковой более сдержана в своих чувствах, поскольку уже пережила этот опыт: «Помню, сердце болело и у тебя. / Мы не молоды так, чтобы быть несчастны / без причины, и жалуемся нечасто, / что года и опыт неизлечимы…» [5, с. 64]. Хладнокровие лирической героини показывает и отсутствие восклицаний, обилие которых характерно для стихотворения Цветаевой: «Что никогда в церковной тишине / Не пропоют над нами: аллилуйя!», «Спасибо Вам и сердцем и рукой / За то, что Вы меня — не зная сами! — / Так любите: за мой ночной покой…», «За то, что Вы больны — увы! — не мной, / За то, что я больна — увы! — не Вами» [7, с. 237].
На протяжении всего стихотворения М. Цветаевой, слова героини обращены к адресату с помощью местоимений «вы», «вами», «вас». В то время как в стихотворении Н. Санниковой фокус постепенно смещается с «ты», «тебя», «тебе» на «я», «себя», «мне». «Например, я вижу тебя во сне. / По весне погода изменчива и опрометчива, / у тебя в столице растаял снег, / у меня в провинции, стало быть, нет. / И тебе не снится вообще никакая женщина…» [5, с. 64], – так звучат первые пять стихов Н. Санниковой. «мне, должно быть, странно просить, любя / неизвестность, точных определений. / Мне приятны те, кто больны не мной. / Я — подобье птички той заводной, / что поёт на розе с шипом в груди. / Всё, что мне привиделось впереди, / — можно плакать пробелами стихотворений, / ничего не прощая себе одной» [5, с. 64], – так звучат последние. Из этого можно сделать вывод о том, что стихотворение Н. Санниковой носит, скорее, исповедально-рефлексивный характер, в то время как стихотворение М. Цветаевой является именно посланием к возлюбленному.
К концу стихотворения, героиня Н. Санниковой осознаёт, что ей нравятся те, кто к ней равнодушен, но именно эти страданья пробуждают в ней творческие силы: «Я – подобье птички той заводной, / что поёт на розе с шипом внутри…» [5, с. 64]. Это позволяет увидеть в стихотворении Н. Санниковой экзистенциальную тематику.
Таким образом, мы видим пример трансформации темы неразделённой любви в творчестве поэтесс разных поколений. Использование интертекстуальности позволяет углубить восприятие стихотворения через наслоение текстов друг на друга и выстроить более сложную образную систему.
«Узнаю по слезе лицо и по звуку речь…»: Н. Санникова и И. Бродский
Иной способ построения текста мы видим в стихотворении Н. Санниковой «Узнаю по слезе лицо и по звуку речь…» [5, с. 70]. Главное его отличие от предшествующих в том, что оно имеет эпиграф, в который вынесены строки из стихотворения И. Бродского «Узнаю этот ветер, налетающий на траву…» [2, с. 127]: «…осень в стекле внизу / узнаёт по лицу слезу. / И. Б.» [5, с. 70].
Эпиграфы в стихотворениях Н. Санниковой чаще всего используются для того, чтобы «направить внимание читателя в заданном направлении» [8, с. 91], а именно – от исходного текста («Узнаю этот ветер, налетающий на траву…» И. Бродского) к тексту Н. Санниковой. Так, автор даёт определённую установку на восприятие главной темы стихотворения.
В стихотворении И. Бродского одними из главных тем являются темы расставания с родиной и расставания с возлюбленной. Их воплощение мы можем видеть и в нашем тексте.
С первых строк Н. Санникова вводит нас в ситуацию, где лирическая героиня в нескольких деталях узнаёт свой дом, идя от большего к меньшему: от слезы к лицу, от лица к речи, от образа человека к образу дома, от дома к улице («Излом / сонных улиц дышит теплом на ладан» [5, с. 70]), дворам и жителям, а затем – снова к дому («Я останавливаюсь где-нибудь в трёх шагах / от дверного проёма, угаданного по сквозняку» [5, с. 70]). Таким образом, мы видим, что одним из центральных образов в стихотворении является образ дома, который она узнаёт по «углам», «сквозняку» и «беспорядку».
Схожий способ использования градации мы видим и в стихотворении И. Бродского описывается узнавание в ветре, в «американской осени, в американском листопаде – осени и листопада русских» [4, с. 239].
Кроме того, в стихотворении Н. Санниковой мы видим частое использование анжамбемана: «как и, впрочем, на чердаках. Излом / сонных улиц дышит теплом на ладан…», «и проверяю память на первый страх / темноты. Всё, что всплывает в мозгу…» [5, с. 70]. Тот же приём мы видим и в стихотворении И. Бродского: «Узнаю этот лист, в придорожную грязь / Падающий…», «Растекаясь широкой стрелой по косой скуле / деревянного дома в чужой земле…» [2, с. 127]. Таким образом, интертекстуальность обнаруживается и на стилистическом уровне.
Важно отметить эмоциональную окраску «дома» в приведённых стихотворениях. И в случае с Н. Санниковой («углы», «паутина», «сквозняк», «беспорядок»), и в случае с И. Бродским («Узнаю этот ветер, налетающий на траву, / под него ложащуюся, точно под татарву», «грязь», «обагренный князь») для описания используются слова с отрицательной семантикой (безжизненность, холод, беспорядок).
Так, в случае со стихотворением «Узнаю по слезе лицо и по звуку речь…» одной из центральных тем является тема дома (родины), также занимающая одно из главных мест в прецедентном тексте И. Бродского.
«Приходи на меня посмотреть…»: Н. Санникова и А. Ахматова
В стихотворении Н. Санниковой присутствует адресат, к которому обращается лирическая героиня («Приходи на меня посмотреть…», «Попробуй…»). Первое обращение героини отсылает нас к тексту А. Ахматовой – романсу «Приходи на меня посмотреть» [1, с. 275].
В стихотворении А. Ахматовой также есть адресат, к которому она обращены следующие строки: «Приходи. Я живая. Мне больно. / Этих рук никому не согреть» [1, с. 275]. Важно отметить и ключевые образы: «последняя горечь тревоги», «бледность» («В задыханьях тяжелых бледнея» [1, с. 275]), «ночь». Как и в стихотворении Н. Санниковой, настроение лирической героини выражено через слова с семантикой «холода» и «безжизненности» («потому что зимой детали ясней картины», «излом / сонных улиц дышит теплом на ладан», / топят плохо, хоть жги во дворах костры», «приходи на меня посмотреть / едва отойдут морозы» [5, с. 70]).
Ахматова в своём стихотворении раскрывает тему разлуки с возлюбленным. «Не боюсь на земле ничего», «Только ночи страшны оттого, / Что глаза твои вижу во сне я» [1, с. 275], – слова главной героини стихотворения Ахматовой, которые получают иное осмысление у Санниковой: героине «не страшно больше, когда темно / с тех пор, как» она научилась отличать «вино от яда», истинные чувства от ложных, и теперь она зовёт к себе возлюбленного, превращая «чужие вещи в свои слова», «на что-то ещё надеясь» [5, с. 70]. Так, мы видим ещё один пример трансформации образа лирической героини в творчестве Н. Санниковой.
Примечательно, что в контексте анализа превращение «чужих вещей в свои слова» показывает нам то, насколько для автора важны интертекстуальные связи с приведёнными писателями.
Таким образом, вторая тема (тема разлуки с возлюбленным/возлюбленной), которая является одной из основных в стихотворении И. Бродского, находит своё отражение в стихотворении Н. Санниковой «Узнаю по слезе лицо и по звуку речь…».
Кроме того, мы убеждаемся в том, что в приведённом стихотворении интертекстуальность проявляется не только на уровне образной системы, но и на тематическом и стилистическом уровнях.
Подводя итог, можно сказать, что интертекстуальность даёт возможность Н. Санниковой уместить в рамках одного высказывания большую смысловую нагрузку, вызывая у читателя определённые ассоциации и образы. Использование и трансформация классических тем и образов в своих произведениях позволяет Н. Санниковой не только встроить произведения в общелитературный ряд, но и расширить возможности для их интерпретации.
Библиографический список
- Ахматова, А. Стихотворения и поэмы / В. М. Жирмунский, А. А. Сурков. — Санкт-Петербург : Советский писатель, 1976. — 558 с.
- Бродский, И. Сочинения Иосифа Бродского. Том 3. / Я. А. Гордин, Г. Ф. Комаров, С. А. Остров. — Санкт-Петербург: Пушкинский фонд, 2001. — 312 с.
- Кузьмина, Н.А. Интертекст и его роль в процессах эволюции поэтического языка / Н. А. Кузьмина. — Екатеринбург : Урал, 1999. — 268 с.
- Ранчин, А. М. Блок, мандельштам, Хлебников и Октябрьская революция: о подтекстах стихотворения Иосифа Бродского «Узнаю этот ветер, налетающий на траву…» / А. М. Ранчин // Литературоведческий журнал. — №41. — 2017. — С. 238-249.
- Санникова, Н. Все, кого ты любишь, попадают в беду: Песни среднего возраста / Н. Санникова. — Москва : Воймега, 2015. — 80 с.
- Свистунова, Н. И. Приемы выражения интертекстуальности и их функции в художественном тексте (на материале романа А. Байетт «Обладать») / П.О. Кольчикова, Н.И. Свистунова // Мир науки, культуры, образования. — №4(83). — 2020. — С. 369-371.
- Цветаева, М. Собрание сочинений в 7 томах. Том 1. / А. Саакянц, Л. Мнухин. — Москва : Эллис Лак, 1994. — 640 с.
- Шейранян С.З. Значение эпиграфа для понимания художественного смысла текстового целого // Полилингвиальность и транскультурные практики. — №1. — 2016. — С. 90-96.
- Энциклопедия. Уральская поэтическая школа / гл. ред. В. О. Кальпиди. — Челябинск : Десять тысяч слов, 2012. — 446 с.