Лирический субъект в поэзии А. Маниченко
Что не так с лирическим героем и почему он теперь субъект?
Теория про нового субъекта: слияние с фигурой автора, новая искренности, эго-тексты, эго-нарратив, размывание границ автора и лирического героя привело к трансформации и уточнению терминологии.
Лирический субъект представляет собой «воплощенный в стихотворении взгляд на окружающий мир самого поэта, его система ценностей, отраженная в языке, образах» [1].
Александр Маниченко относится к поколению молодых южноуральских авторов, чей период творчества прошел параллельно с развитием Интернета и созданием глобального коммуникационного пространства. Этот период совпал с усталостью от постмодернизма и присущими ему саркастичностью, отчуждённостью, ироничностью. Как реакция на постмодернизм в культуре возникло явление, получившее название «новая искренность». К ключевым принципам «новой искренности» можно отнести интерес к себе, эмоциональность, открытость, авторы перестают противопоставлять себя другим, обращаются к теме межличностных отношений, исследуют человеческие отношения. Не обошло становление «новой искренности» и литературу: так, смена постиндустриальной парадигмы и уход от устоявшихся традиций потребовал пересмотра и уточнения в теории литераторе, в частности такого давно знакомого термина, как «лирический субъект».
Термин «лирический герой» был впервые использован Ю. Н. Тыняновым в 1921 году при изучении поэзии А. А. Блока. Ученый отмечал: «Блок – самая большая лирическая тема Блока. Эта тема притягивает как тема романа еще новой, нерожденной (или неосознанной) формации. Об этом лирическом герое и говорят сейчас» [4, с. 118]. Б. О. Корман в своей концепции в качестве главного признака лирического героя выделяет двойственность его природы, которая проявляется в совмещении субъектных и объектных качеств: он – «и носитель сознания и предмет изображения»
Во всех рассмотренных случаях особый упор делается на опосредованных связях лирического «я» с биографическим «я» поэта, что позволяет четко разграничить объективный мир и художественную реальность
Проблема субъектной структуры в современной отечественной поэзии является одной из ключевых. Интерес к якобы исчезнувшей под напором постмодернизма, с его заявлениями о вторичности любого высказывания и власти языка над сознанием и личностью, категории лирического субъекта становится все более напряженным. Так, А. В. Штраус в своей диссертации «Проблема лирического героя в современной поэзии: новые тенденции 1990-х–2000-х годов» отмечает, что «лирический субъект продолжает существовать как особый тип героя, свойственный лишь лирическому миру, ибо без него невозможно самоё воплощение лирического мира. Следовательно, формы, возникающие как замена лирического героя, на самом деле, являются вариантом развития этой категории. Кризис, собственно говоря, захватывает не категорию лирического героя, а с теоретико-литературные модели, такового героя описывающие»
Важной темой поэзии Александра Маниченко, затрагиваемой в циклах стихов «Гербарий» и «Бестиарий», становится тема творчества и значения поэтического искусства. Осознание творческой деятельности, самосознание себя как поэта прямо выражаются в стихотворениях Александра Маниченко через создание своего лирического субъекта, под которым понимается «проявление авторского “Я” в стихотворении, степень присутствия в нем автора».
«бог сохраняет всё особенно цветы
я сохраняю всё особенно цветы»
В сборнике «Гербарий» темой цикла становится сопоставление роли бога-творца и роли поэта-творца. Образ бога в стихотворении основан на известном всем мифе о сотворении райского сада, полного всевозможных растений и животных. Вторым важным образом становится поэт, также способный сотворить сад — но уже из слов. Объединяющим их началом становится возможность создавать что-то новое, процесс творения, созидания, творческого акта. Эта способность сотворять в представлении автора проводит параллель между образом бога и поэта. Последний выражается в цикле через своего рода лирическое «Я» — это образ автора, предельно близкого самому А. Маниченко.
Уже в первом сонете цикла в двух катренах нам показаны два лирических героя — это сам бог, создавший свой сад и наслаждающийся им (сам бог гуляя по утрам), и лирический субъект (лирическое «Я» автора) (не вянут на моих руках). Резкий переход от одного к другому, от 3-го лица к первому (свои венки плетёт — не вянут на моих руках) в пределах двух строк позволяет соотнести между собой различные позиции и провести параллель между образами — «Лирический автор» здесь уподобляется богу-создателю, творящему началу, и творческий акт сравнивается с актом сотворения мира, но уже не физического, а пространства слов и названий. Так, перечисляя дары бога, помимо физических, материальных объектов (ветра слов) появляются слова — уже результат творчества поэта (о красоты твоих даров из ветра птиц и слов). Таким образом, следующее за эти обращение (о как твой замысел хитёр) направлено уже не только к образу бога, но и к лирическому автору.
Синкретизм образа бога и лирического автора подчеркивается и в 6 сонете через синтаксический параллелизм (бог сохраняет всё особенно цветы я сохраняю всё особенно цветы). Выстраивается логическая связь бог — лирический автор и цветы — слова, таким образом расширяется сфера лирического «Я» автора — он не просто уподобляется богу в акте творчества, но и сам становится богом создаваемой им реальности. Слово «цветы» расширяет свое значение: если изначально оно было связано с богом и райским садом, то теперь переходит и в область поэзии и поэта, в том числе и из-за жанровой номинации — венок сонетов. Поэтому слова лирического «Я» автора обретают новое значение: автор сам наблюдает и анализирует процесс своего творчества.
Плетение венков из цветов равняется процессу создания стихотворения.
Порою лирическое «Я» автора начинает иронически осмысливать самого себя — и будто смотрит на свою работу со стороны. В 5 сонете опять обыгрывается многозначность слова «венок» в цикле — и вот уже не просто цветы становятся символом слов, а лирическое «Я» поэта открыто рассуждает о процессе своего творчества.
потом я сделаю катрен
а может быть букет
построю образы в каре
или в ритмический дуплет
Происходит так называемое разрушение 4-ой стены между авторским началом и читателем, который становится свидетелем создания и к которому уже непосредственно обращается автор (читатель может и не знать / что бархатцы шафраном можно звать)
Материальный мир у Александра Маниченко предстает прекрасным, но не вечным, хрупким. Процесс номинации, запечатление в стихе становится актом сохранения в вечности (фиалки скромно тлевшие в кустах / теперь блистают в композициях / не вянут на моих руках)
не вянут на моих руках
а замирают как прекрасное мгновение
бессмертны как цветы бессмертника
цветы-слова прозрачные и лёгкие как тени
Через творчество поэт обретает способность увековечить все легкое и быстроуходящее — слова и цветы.
и там во тьме сияют навсегда
без отдыха и тихого конца
Вечная тема бессмертия поэта и его творчества прослеживается и через интертекст — частичное цитирование всем знакомой строки из стихотворения «Я памятник себе воздвиг нерукотворный…» А. С. Пушкина «Мой прах переживет и тленья убежит», которая в цикле «Гербарий» встречается три раза (и тленья убегут).
«Сначала я хотел сказать, что всем
нам хочется не быть ни мёртвым, ни забытым.»
Схожие мотивы прослеживаются в ещё одном сборнике поэта — «Бестиарий». Как и в предыдущем сборнике, здесь лирический субъект предельно близок фигуре автора (повествование ведётся от 1-го лица). Уж в первом и втором стихотворении задается главная идея всего сборника: возможность через творчество запечатлеть, увековечить мимолетные моменты жизни.
Неужто всё забудется, и всё?
Всё пропадёт без всякого следа
в какое-то нигде и никогда,
сгорит и растворится, или что?
Нет, если их я буду сохранять,
запоминать и в памяти держать,
рассказывать, какие они были.
Я буду их свидетель и словарь,
их предпоследняя надежда и фонарь
в закатной — я хотел сказать, конечной, —
непрозрачной пыли.
Рассуждая о недолговечности мира, его печальной мимолётности (всё мимолётно, всё недолговечно; но есть изъян, печальное увечье: / все — пассажир в автобусе, и вот уже конечная.), лирический субъект отчаянно (богадушумать!) пытается найти решение проблемы конечности всего сущего: от «вещей красивых» до человеческой жизни. И опять же путем к вечности становится созидающий акт поэта, который через свое творчество способен запечатлевать, «запоминать и в памяти держать».
Далее идёт положенное жанру бестиария описание живых существ, от стрекозы до ящерицы. Примечательно, что графически описания животных отличаются от стихов, в которых главным становится выражение сознания лирического субъекта. Если при описании живых существ знаки препинания не ставятся, то в первых и последних двух стихах, где присутствует размышление творца, пунктуация присутствует. Каждое из животных становится аллегорией на человеческую жизнь, те или иные ситуации или чувства. Через эти описания лирический субъект стремится сохранить частицу мира, конечного по своей природе. Именно поэзия становится средством к достижению бессмертия. Поэтому в стихах то и дело прослеживается указание на письменную, стихотворную природу (слова висят в воздухе дать взять; я словно малое вплетённое в напев; любой глагол не убежит / их совка строго сторожит).
Последние два стихотворения подытоживают весь сборник, в них лирический субъект подводит итоги своему труду. Мы видим, что изначальное желание «посетовать на неизбежный скоротечный обречённый ритм» внутри героя перерастает в более мощное (но ярость, слёзы, жажда жизни, крик) желание перебороть, победить течение времени. Появляющееся в конце местоимение «мы» делает эту интенцию общечеловеческим желанием, а не только волей поэта, и подчеркивает свойственное для человека стремление к вечности (чего? чего мы просим?; Нам мало! Мало! Мало!; что нам натворить?). В итоге поэзия лирического субъекта становится способом борьбы с забвением, и финальные строчки подтверждают это превосходство творчества над беспамятством, не случайно последний стих не оканчивается точкой
Вы победили.
Бесконечны ваши жизни
Таким образом, особенностью лирического субъекта в циклах Александра Маниченко «Гербарий» и «Бестиарий» становится создание двух лирических героев — бога-творца и поэта-творца. Образ поэта-творца, он же лирический субъект, становится через ряд смысловых и синтаксических параллелей комплементарен богу-творцу. Это слияние двух образов в один творящий субъект выражает одну из главных идей цикла — бессмертие поэта через его творчество и увековечивание через акт творческого созидания.
Библиографический список
- Словарь литературоведческих терминов / составитель С.П.Белокурова, 2005 г
- Скворцов, А. Э. Без поколения / А. Э. Скворцов // Журнальный зал Русского Журнала : Арион. [Электронный ресурс]. – Режим доступа : http://magazines.russ.ru/arion/2015/3/18s.html
- Давыдов, Д. М. Поколение vs поэтика: молодая уральская поэзия / Д. М. Давыдов // Литература Урала: история и современность : сборник статей. – Вып. 2. – Екатеринбург : УрО РАН : Союз писателей, 2006. – 408 с.
- Тынянов, Ю. Н. Поэтика. История литературы. Кино / Ю. Н. Тынянов. – М., 1977. – 578 с.
- Корман, Б. О. Целостность литературного произведения и экспериментальный словарь литературоведческих терминов / Б. О. Корман // Проблемы истории критики и поэтики реализма. Куйбышев, 1981. – С. 39–53.
- Хализев, В. Е. Введение в литературоведение. Литературное произведение. Основные понятия и термины: учебное пособие / под ред. Л. В. Чернец. – М.: Высшая школа; Академия, 1999. – С. 89–95
- Гинзбург, Л. Я. О лирике / Л. Я. Гинзбург. – М., 1997. – 380 с.
- Штраус, А. В. Проблема лирического героя в современной поэзии : новые тенденции 1990-х – 2000-х годов : дис. … канд. филол. наук : 10.01.01 / А. В. Штраус. – Пермь, 2009. – 132 с.
- Житенев, А. А. Поэзия неомодернизма : монография / А. А. Житенев. – СПб. : ИНА-ПРЕСС, 2012. – 481 с.
- Деррида, Ж. Эдмон Жабе и вопрос книги // Деррида, Ж. Письмо и различие. – СПб.: Академический проект, 2000. – 495 с.
- Фуко, М. Герменевтика субъекта. – СПб.: Наука, 2007. – 677 с.
- Hart, K. The Aggrieved Community. Nancy and Blanchot in Dialogue // Journal for Continental Philosophy of Religion. 2019 (1). Р. 27–42.
- novyi_mi/2010/1/sozdat-cheloveka-poka-ty-ne-chelovek.html
- Маниченко, А. Стихи / А. Маниченко // Сайт «Полутона». [Электронный ресурс]. – Режим доступа : http://polutona.ru/?show=manichenko.
- Сваровский, Ф. Несколько слов о «новом эпосе» / Ф. Сваровский // РЕЦ. – 2007. – № 44. – С. 3–6.
- Маниченко, А. Гербарий / А. Маниченко. – Челябинск, 2019. – 36 с.
- Маниченко, А. Бестиарий / А. Маниченко. – Челябинск, 2019. – 31 с.